Марат Гельман

30.11.2004
"Политконсультанты вынуждены работать в вольере"




Известный галерист и политконсультант Марат Гельман объявил, что уходит из политконсалтинга. Последние два месяца он занят исключительно своей галереей, оставив на произвол судьбы последний из политических проектов – Украину. В политику Гельман больше не вернется: по его словам, из мужского занятия она превратилась в "разведение свиней" и человеку с серьгой в ухе там стало нечего делать.

- Марат, что общего между политикой и искусством?

- Фигура, находящаяся в центре. Политик и художник - это фигуры одного плана. Их объединяют эгоцентризм, наличие сверхценной идеи, миссия распространения некоего послания. И та и другая профессии публичные, связанные с четкой позицией. А вот принципиальная граница между ними лежит в понятии ответственности. Тут они расходятся кардинально. Принципиально ответственный перед обществом художник - это нонсенс, безответственный политик - такой же нонсенс.

- Звучит как диагноз.

- Ну в какой-то степени. В них, знаете, должна присутствовать определенная невменяемость, своего рода эксгибиционизм. Разница вот в чем: художник создает жесты, а политик совершает поступки. То есть один полностью, фатально безответствен, а другой, наоборот, берет на себя нечеловеческую ответственность. Такую, которую нормальный человек брать на себя не должен,- ответственность за чужую жизнь, чужую смерть. Нельзя ведь сказать политику, снижающему налоги: брат, это старо, это уже столько раз делали до тебя, этим не удивишь. А для художника авторство, новаторство - только это и важно. И миры, в которых они живут, разные. Сфера искусства - это такое зазеркалье.

- Поэтому оба зазеркалья вам интересны, оттого что живут там яркие, невменяемые люди?

- Какого-то успеха в жизни я достиг, когда понял, что сам я не очень талантлив. Ни в литературе, ни в живописи я ничего выдающегося не создам. Но я видел и боготворил талантливых людей - вот что стало для меня делом и смыслом. Первичен был интерес к искусству. Я бы сказал, он был первичным и базовым, фундаментальным. Потому что это цивилизационный процесс, а участие в нем возбуждает. К тому же коллекционированием я начал заниматься в 87-м году, когда статус искусства был очень высок, он еще сохранился с советского времени. Но в начале 90-х годов из Америки вернулся мой брат, учившийся на режиссера. Ему надоело заниматься искусством, и он хотел стать политологом. И я, для того чтобы внедрить брата в нужную среду, организовал серию семинаров с общим названием «Ответственность эксперта», где собрал всех имеющихся тогда политологов и большинство критиков. Собственно, на этих семинарах и была сформулирована общая платформа продюсирования в области искусства и политики. А еще там я познакомился с Глебом (Павловским.- «Деньги»).

- Говорят, ваше многолетнее партнерство закончилось. Когда и почему?

- Партнерство продолжалось с 1995 до 2002 года. Дело в том, что все эти годы у фонда (Фонд эффективной политики.- «Деньги») был достаточно диверсифицированный портфель заказов - и по политической ориентации клиентов, и по регионам. В последние же годы заказчик только один - Кремль.

- Вы не устраиваете этого заказчика или заказчик не устраивает вас?

- Меня не устраивают новые технологии работы. Знаете, я сам для себя недавно это сформулировал. Кабанье мясо на вкус практически такое же, как свинина. Но процессы охоты на кабана и разведения свиней в вольере принципиально отличаются. Так вот, раньше политконсалтинг был охотой. А поскольку сейчас на политическом небосклоне нет других игроков, кроме Кремля, политконсультанты вынуждены будут работать в вольере. Это совсем другая работа, и люди для нее нужны совсем другие.

- Почему вы были востребованы в этой профессии прежде?

- Во-первых, я был востребован как драматург. Когда я пришел в политконсалтинг, то сначала занялся тем, что знал хорошо,- визуальной частью кампаний. Но потом стало ясно, что сценарное консультирование важнее. Многие из тех, кто считается политтехнологом, на самом деле скорее политологи, или социологи, или психологи. Все они относятся к реальности как к статичной картине, просто экстраполируя настоящее в будущее. К примеру, видят, что есть такие-то и такие-то тенденции, и из этого исходят. Я же понимал, что ситуацию нужно не использовать, а изменять, совершать некие сюжетные ходы, что сегодняшняя реальность лишь пролог к пьесе. Помните: место, время, основные герои, второстепенные...

В дальнейшем я был востребован для осуществления коммуникативных функций. Политики и люди творческих профессий говорят на разных языках. Политик может управлять только своими сотрудниками (платит им зарплату) и последователями (они смотрят ему в рот). Но во время выборов политики крайне нуждаются в творческих людях, поскольку выборы - это экспансия, тотальная коммуникация, шоу, наконец, и без творческих людей - никак. Так вот, функция перевода с одного языка на другой - вторая важная функция, которую я брал на себя. Ну а со временем, когда стал носителем опыта кампаний, в которых принимал участие, добавилось и общее, рамочное консультирование.

- А почему не будете востребованы теперь?

- Знаете, человек с серьгой в ухе ведь и раньше не был, что называется, душевной склонностью власти. Время было такое, что я был нужен. Сейчас нужны будут люди, которые смогут работать в парадигме, заданной властью. Вместо креатива - цензура, угрозы посадить, наказать, надавить.

- Если следовать вашей метафоре, то сейчас работа на кандидатов без административного ресурса будет чем-то вроде охоты на кабана без ружья. Не возбуждает?

- Да нет, это утопия, никто в такие игры играть не будет. Борьба за электорат у всех кандидатов будет происходить не в открытом пространстве, а, к примеру, в кабинете Владислава Суркова. И секретарша Суркова будет главным политическим аналитиком: кто был, сколько времени провел - вот что ценно будет. Другое дело, что может в политике произойти одна интересная штука. Я уже говорил, что политика, в отличие от искусства,- это сфера сверхчеловеческой ответственности. Сейчас же абсолютно всю ответственность взял на себя один человек, Путин. Другие политики, таким образом, из сферы поступка (ответственности) оказались вытеснены в сферу жеста (искусства). Помните исчезновение Ивана Рыбкина? Это же «Мастер и Маргарита» чистой воды! Только большинство политиков пока не спешат пользоваться этим новым положением. Одни не понимают, зачем они вообще пришли в политику, другие прочно срослись с гоголевской шинелью.

- Ваш уход из политконсалтинга похож на рекламу какого-то пива: «Открывалки больше никому не нужны»...

- Да, но есть еще и консервы - в моем случае искусство. Моя позиция достаточно неуязвима. Чем меньше в стране политического процесса, тем больше места искусству. После того как путинская Россия стала так жестко очерчена, у искусства появилась платформа, от которой можно отталкиваться, четче определилась его функция. Появился шанс для рывка. Помимо внутренних сложных процессов в обществе есть еще формальная сторона этого дела. Газетам писать будет не о чем - нельзя же все полосы занять одним Путиным, для искусства появляется шанс быть признанным обществом.

- Две ваши половины неравноценны. В искусстве вы никогда не стали бы продвигать, например, художника Шилова, это пошло бы вразрез с вашими эстетическими воззрениями. А в политике вы за больший спектр, стало быть, могли бы работать на кого угодно?

- Это действительно так. В искусстве я нахожусь внутри профессии персонально, здесь моя репутация, здесь я самовыражаюсь, наконец. А в политконсалтинг делегирую только свои умения. Я считаю, что в политконсалтинге воспринимать себя как субъект истории и не нужно, и вредно. Политики на то и есть люди ответственные, что всем важно, кто совершил поступок, и не важно, кто его придумал. Моя работа в политике - это сервис.

- Есть вещи, которыми вы особенно гордитесь или которых стыдитесь в вашей практике как политконсультанта?

- Мне не хотелось бы говорить о конкретных проектах, это против этики. Но несколько ключевых вещей в истории я придумал.

- Как же можно не испытывать личной ответственности за них?

- У политика всегда есть выбор. Можно пойти налево, направо, остаться на месте. Ответственность за этот выбор лежит на нем, а не на тех, кто тот или иной вариант обосновывает.

Полный адрес статьи : http://kiev.guelman.ru/rus/marat/k-money/